JК
Время - московское! :: Зорич Александр
Страница: 155 из 174Например, Эстерсон без запинки шпарил наизусть детские стишки вроде «Идет коза рогатая» и «Жил-был у бабушки серенький козлик».
– Пусть пасется где-нибудь в другом месте! Скоро она сожрет столько травы и листьев, что нашей маскировке – капут! Наше место начнет подозрительно выглядеть с воздуха!
– И что мне теперь делать? – спросил Эстерсон, напирая на «теперь».
– Как это – что? Уводить ее подальше и пасти! Ты разве не знаешь, что животных нужно пасти?!
– А почему ее должен пасти я, а не ты? Или хотя бы по очереди?
– Ты разве забыл, что я ее боюсь?
– Возможно, я тоже ее боюсь!
– Не боишься! Не надо врать! Вы с ней вчера разве что не целовались! Я все видела!
– Все равно не понимаю – почему я?
– Лучше я сделаю что-нибудь другое. Тоже полезное!
– Например, что?
– Например, почитаю! – С этими словами Полина встала с пенька и, тряхнув своими красивыми волосами, поступью особы королевской крови отправилась в землянку.
Эстерсону оставалось только издать сдавленный вопль отчаяния. В иные минуты он искренне сочувствовал первому мужу Полины, погибшему Андрею. Столько лет терпеть эту капризную дамочку, которая думает только о себе и считает, что это в норме вещей! Это же чокнуться можно в самом деле! Да что она о себе возомнила?
Но проходила минута, и Эстерсон начинал осознавать, что его жалобы притворны.
– Пусть пасется где-нибудь в другом месте! Скоро она сожрет столько травы и листьев, что нашей маскировке – капут! Наше место начнет подозрительно выглядеть с воздуха!
– И что мне теперь делать? – спросил Эстерсон, напирая на «теперь».
– Как это – что? Уводить ее подальше и пасти! Ты разве не знаешь, что животных нужно пасти?!
– А почему ее должен пасти я, а не ты? Или хотя бы по очереди?
– Ты разве забыл, что я ее боюсь?
– Возможно, я тоже ее боюсь!
– Не боишься! Не надо врать! Вы с ней вчера разве что не целовались! Я все видела!
– Все равно не понимаю – почему я?
– Лучше я сделаю что-нибудь другое. Тоже полезное!
– Например, что?
– Например, почитаю! – С этими словами Полина встала с пенька и, тряхнув своими красивыми волосами, поступью особы королевской крови отправилась в землянку.
Эстерсону оставалось только издать сдавленный вопль отчаяния. В иные минуты он искренне сочувствовал первому мужу Полины, погибшему Андрею. Столько лет терпеть эту капризную дамочку, которая думает только о себе и считает, что это в норме вещей! Это же чокнуться можно в самом деле! Да что она о себе возомнила?
Но проходила минута, и Эстерсон начинал осознавать, что его жалобы притворны.