Время - московское!   ::   Зорич Александр

Правда, говорил он так, будто при каждом слове в него вбивают по гвоздю и ему приходится замолкать, чтобы перетерпеть очередную вспышку боли.

Собственно, так ведь и было: нейроблокада переставала действовать.

– Вот. А ты. Говорил. Валить. Наш парень. Российский.

– Американский, раз уж на то пошло. Как рука?

– На хер рука. Новую. Куплю.

– Нам еще часа два лететь. И на полюсе там невесть что. Может, вернешься, пока не поздно? Тебе в стационар надо, а не это вот.

– Отставить.

Что ж, визиволлен, как сказал бы Людгер Ходеманн.

– «Ксенофонт», «Ксенофонт», вызывает Александр Пушкин, гвардии лейтенант российского военфлота... Вызывает лейтенант Пушкин, позывной «Лепаж»... Эскадрилья И-02 19-го отдельного авиакрыла, преобразованного в начале марта во 2-е гвардейское... Борт приписки «Три Святителя»... Вызывает Пушкин... Уникальную сигнатуру позывного дать не могу, нахожусь на чужой машине...

Эту шарманку я прокрутил раз двадцать, ответом же мне служила многозначительная тишина.

Передачу вел в самом широком диапазоне, на предельной мощности. Мои цифровые свисты, треск и пришепетывания слушала небось целая флотилия конкордианских фрегатов. Чтобы расшифровать мою трепотню, им требовалось не меньше пяти часов, а вот запеленговать свистуна было делом двухсекундным.

Я сменил пластинку.

– Твою мать... Так твою мать и этак за ногу, «Ксенофонт»... Вызывает Пушкин... Это не шутка, такая у меня фамилия... Сигнальных фоторакет не имею... Нет у меня ваших драных сигнальных фоторакет, понимаете?..