Все тенали бороговы...   ::   Каттнер Генри

Вместе они выпили немного бренди, но оба молчали. Потом, во сне, Джейн плакала.

Скотт не проснулся, но мозг его работал, медленно и осторожно выстраивая фразы, вот так:

– Они заберут игрушки. Этот толстяк… может быть листава опасен. Но направления Горика не увидеть… им дун уванкрус у них нет… Интрадикция… яркая, блестящая. Эмма. Она сейчас уже гораздо больше копранит, чем… Все-таки не пойму, как… тавирарить миксер дист…

Кое-что в мыслях Смита можно было еще разобрать. Но Эмма перестроилась на логику X гораздо быстрее. Она тоже размышляла.

Не так, как ребенок, не так, как взрослый. Вообще не так, как человек. Разве что, может быть, как человек совершенно иного типа, чем Homo sapiens.

Иногда и Скотту трудно было поспеть за ее мыслями. Постепенно Парадин и Джейн опять обрели нечто вроде душевного равновесия. У них было ощущение, что теперь, когда причина тревог устранена, дети излечились от своих умственных завихрений.

Но иногда все-таки что-то было не так.

Однажды в воскресенье Скотт отправился с отцом на прогулку, и они остановились на вершине холма. Внизу перед ними расстилалась довольно приятная долина.

– Красиво, правда? – заметил Парадин.

Скотт мрачно взглянул на пейзаж.

– Это все неправильно, – сказал он.

– Как это?

– Ну, не знаю.

– Но что здесь неправильно?

– Ну… – Скотт удивленно замолчал. – Не знаю я.