Вселенский расконвой   ::   Разумовский Феликс

Конкретно налево, по нечищеному тротуару, вдоль замерзших, хоть и с шапками на черепах угрюмых домов. Было холодно, рыжело стылое солнце, бока троллейбусов покрылись белым мхом. Господи, как же она затянулась, как же она надоела, эта зима. Холодно на улице, зябко на душе… Шагал себе Бродов, давил ногами снег, а сам думал о море, о пальмах, о жарких объятиях Африки. Тогда, помнится, в Каире, он тоже шел на встречу с братом, а рядом с ним не шла – плыла – пьяная от счастья Дорна. Потрясающе красивая, таинственная и желанная. Такая близкая и необыкновенно далекая. Воистину, женщина-загадка.

Идти было недалеко, метров триста пятьдесят. Скоро тротуар закончился, и они остановились на поребрике, под созревшим на глазах помидором светофора. Впереди едва тащился транспортный поток, по другую его сторону стоял зеленый джип, справа сгрудились машины всех мастей, урчали моторами, подпуская белую колеблющуюся дымку, ждали зеленого. Все было каким-то ватным, инертным, медленным и печальным, абсолютно лишенным драйва и экспрессии. И вдруг глухо ухнула земля, всколыхнулась бензиновая завеса и внушительное угловое здание, на фасаде коего светилось «Альтаир», начало терять свою форму. Миг – и оно осело, пошло трещинами, жутко сложилось пополам и превратилось в груду развалин. Бухнуло, бабахнуло, столбом поднялась пыль, и блеснули языки необыкновенно яркого, режущего ножами по глазам огня. Причем загорелось все, как у Булгакова, словно политое бензином. Фантастически быстро.