Всем смертям назло   ::   Давыдов Вадим

Легко и просто сходящийся с людьми, вызывающими у него симпатию своей безыскусственностью и несклонностью ко всякого рода аффектации, Ладягин и по отношению к сидящим за этим столом чувствовал себя так, будто находится в окружении стародавних друзей и добрых приятелей. Отлично развитая интуиция безошибочно подсказывала ему, что эти люди нуждаются в какой-то его помощи – правда, в какой, Ладягин терялся в догадках. Однако же, как всякий настоящий и природный русский человек, в характере которого принцип «для любимого дружка и серёжку из ушка» занимает едва ли не главенствующее место, он понимал, что, во-первых, его никто никогда ни о чём не попросит, пока он сам не предложит своё участие, и, во-вторых, ни словом, ни взглядом не попрекнёт, ежели он ничего такого не сделает. Последнее для Ладягина было совершенно непереносимо, и потому, когда подали десерт, он, прокашлявшись и багровея от неловкости, обратился к Гурьеву:

– Нуте-с, Яков Кириллович. Давайте уж, посвятите меня, наконец, чем я могу вам пригодиться. А то и напил, и наел тут на год вперёд, пожалуй, так, что, если не сочтусь, то и непременно совесть замучает.

– Пригодитесь, Владимир Иванович, – улыбнулся Гурьев. – Поскольку вы теперь – полноправный участник проекта, думаю, посвятить вас в некоторые весьма интересные и невесёлые нюансы настоятельно необходимо. Кто же начнёт, господа?

– А позвольте мне? – Осоргин отложил салфетку.

– Пожалуйста, Вадим Викентьевич, – предложила Рэйчел и ласково улыбнулась сначала кавторангу, потом всем остальным, а потом, персонально, – Ладягину.