JК
Очень смертельное оружие :: Волкова Ирина
Страница: 40 из 74На самомделе я не разговаривала и даже не двигалась, чтобы не отвлекать или ненароком не испугать его, но со стороны, наверное, мое поведение выглядело абсолютно бессердечным. Поэту стало скучно, и он, немного постояв на карнизе и с трагическим видом поглазев на меня, вернулся в комнату. Это большое разочарование и стало "соломинкой, переломившей спину верблюда".
- Между прочим, если бы ты разбился, мне пришлось бы объясняться с милицией, - бездушно заметила я. - Было бы очень нехорошо с твоей стороны подложить даме подобную свинью.
На этом наш роман закончился, о чем я жалела, поскольку больше ни один мужчина не пел для меня песен на нескольких языках, не читал мне легенды о египетских фараонах и не развлекал меня так, как Марик.
Через несколько лет я случайно узнала о судьбе Марика от общих знакомых. Как выяснилось, любвеобильный поэт остепенился и эмигрировал в Израиль, где стал широко известным сионистским деятелем. Когда я рассказала историю о том, как влюбленный Марик вылезал на карниз, друзья не поверили и заявили, что это совершенно невозможно, поскольку господин Симония - на редкость серьезный, солидный и уважаемый человек и, кроме того, ортодоксальный еврей.
Я попыталась представить себе солидного длиннобородого Марика в мрачных черных одеждах молящимся у Стены Плача, но не смогла. Во время нашего знакомства он был веселым грешником и атеистом.
- Между прочим, если бы ты разбился, мне пришлось бы объясняться с милицией, - бездушно заметила я. - Было бы очень нехорошо с твоей стороны подложить даме подобную свинью.
На этом наш роман закончился, о чем я жалела, поскольку больше ни один мужчина не пел для меня песен на нескольких языках, не читал мне легенды о египетских фараонах и не развлекал меня так, как Марик.
Через несколько лет я случайно узнала о судьбе Марика от общих знакомых. Как выяснилось, любвеобильный поэт остепенился и эмигрировал в Израиль, где стал широко известным сионистским деятелем. Когда я рассказала историю о том, как влюбленный Марик вылезал на карниз, друзья не поверили и заявили, что это совершенно невозможно, поскольку господин Симония - на редкость серьезный, солидный и уважаемый человек и, кроме того, ортодоксальный еврей.
Я попыталась представить себе солидного длиннобородого Марика в мрачных черных одеждах молящимся у Стены Плача, но не смогла. Во время нашего знакомства он был веселым грешником и атеистом.