Банк   ::   Данилов Всеволод

А вот иконки… При виде Решечкиной он со стыдом вспомнил, что так и позабыл их вытащить, когда в прошлом году меняли ему мебель.

— Господи, сколь же не виделись! — умилилась Татьяна Анатольевна. — Зайдите, зайдите. Что покажу-то! Мы ведь новую чудотворную икону достать сподобились.

Удивительное качество — Решечкина говорила "я" только в случаях неудач. При всяком же своем успехе поспешно, с умиленным видом бесконечно произносила «мы».

— Как же это вы так в банке-то? — осторожно посетовала Решечкина. Они шли рядом по разным сторонам решетки, продвигаясь к входу. — Я уж и то посетовала Владимиру-то Викторовичу.

— Так получилось. — В узорчатых воротах Решечкина, перекрестив смущающегося Забелина, троекратно его поцеловала и увлекла за собой.

В полупустой затененной церкви шуршали вениками несколько старушек, одна кидала в тазик сгоревшие свечи — утром здесь проходила служба.

— Вот икона-то, — с восторгом прошептала Решечкина. — А уж как мы ее добивались-то!

Икона, по свидетельству Решечкиной, была XVII века, темная, закопченая и, как обычно, не произвела на Забелина впечатления. Он вообще не мог понять выказываемого повсеместно восторга перед русской иконописью. Не понимал, что создавали нового в искусстве плоскостные, лишенные жизни изображения в то время, когда уже умерли Рафаэль и Леонардо, вовсю творили «пышнотелые» фламандцы? Как-то во время праздничной службы решился поделиться сомнениями с Второвым, который, находясь в дурном настроении, все тотчас и разъяснил: «Мудак ты.