Банк   ::   Данилов Всеволод

— Молчи же!

— Нет, нет, это важно! Я поняла — нельзя становиться рабом денег. Они — инструмент. Но когда они цель, то тогда приходит беда. Ты понимаешь, да?

— Успокойся. Нашла время.

— Но ты дослушай! Деньги либо приносят благо, либо разрушают. Главное, что в душе. Мы не должны погружаться в корысть!

— Ну, хорошо, не погружайся. Тебе причитаются сто двадцать тысяч. Раздай их своим монастырям, церквам, если тебя это успокоит. Только помни, что кто-то их же и разворует.

— Не милостыню, нет! — Юля возбужденно приподнялась на кровати. — Я все придумала: надо создать фонд детских домов. Сначала на мои деньги. Я буду их вкладывать — я это умею, а прибыль штучно распределять. Это и будет благо. И тогда Бог меня простит.

— Хотел бы я знать, за что. Спи же, наконец! Вот уж не подозревал, что такая болтунья.

Через десять минут, утомленная приступом, Юля спала на боку, жадно обхватив его руку, а Забелин, сидя подле, недоуменно рассматривал затянутое первым загаром личико зачем-то входящей в его жизнь девочки. Положительно, чем больше он ее узнавал, тем большей загадкой она становилась.

Требовательный телефонный звонок заставил быстро схватить трубку.

— Да, — пробормотал он.

— Докладаюсь. Подлец Петруччио действиями войск под моим руководством разбит и повержен. Сдал-таки Наталье договоры. Потрясен?

— Ну.

— Что за бестактное «ну»? Я ему на блюдечке институт подношу, а он нукает. Завтра начинаем скупку.