Банк   ::   Данилов Всеволод

Диковинная эта фраза была расшифрована просто и без затей — «всем, кому должно, государство простило».

С утра Забелину позвонил кипящий возмущением Максим.

— Стар, ну ты скажи — разве не твари? Вот чего более всего боялся, когда сюда ехал, то и сотворили. Что же теперь делать станем? — волнение, которое он безуспешно пытался подавить, прорывалось в каждой нотке. Почувствовал это и сам Максим. — Извини, но так взвинтился. Немалую все-таки работу провернули. Мне тут позвонили — биржа парализована, авиакомпании захлебнулись заказами — все «портфельщики» рванули в Шереметьево. Ты хоть понимаешь, что здесь через пару недель будет? Пустыня. Что молчишь? Послушал бы, как наши старики костерят.

— Старики наши — аргумент, конечно, могучий. Очень продвинутые экономисты. Только не самые вменяемые. Кстати, штука заразная, так что ты рядом с ними не замельтеши, ладно? — Забелин, сам удрученный случившимся, не стал скрывать раздражения.

— Нет, но ты мне хотя бы скажи, что такое ваше правительство? Возбуждают дела против Мавроди и сами делают то же самое. Получается, что тот из «пирамидщиков», кто к власти пробился, и есть государство.

— Знаешь, Максик, давай прервем плач Ярославны на Путивле. Все это, конечно, не то чтоб блеск. Но у нас с тобой есть свое дело и его доводить надо.

— Вот за что тебя люблю я. Цельный, как кусок кирпича. А если я завтра узнаю, что штурмуют Кремль, тебя тоже пустяками не отвлекать?

— Только если двинутся на институт.