Очки для близости   ::   Обухова Оксана

Мальчики виновато отскочили к двери, я склонилась над полом, начала собирать с ворса красный блин бывшей помады и заметила, как под шелковым покрывалом кровати что-то блеснуло.

Не вставая с колен, я приподняла полог свисающего покрывала и увидела сначала мужскую руку с часами.., потом рукав черного смокинга.., и белое лицо с остекленевшими глазами.

Под моей кроватью лежал Дмитрий Максимович Бурмистров. Мертвый.

Рядом с его головой я заметила статуэтку крылатой богини, с одного из крыльев которой стекли на пол несколько капель крови. Кровь уже успела потемнеть и начинала подсыхать.



Часть III

— Не оттирается? — донеслось от двери.

Я подняла голову над кроватью — меня и детей разделяло четыре метра пространства — и сказала:

— Стойте там. Я сейчас… — Голос мой внезапно осип, я поборола отвращение и нащупала мужскую руку.

Она была еще теплой. Но уже не живой.

Я ни черта не понимаю в пульсе, но температуру, черт побери, пока ощущаю! Хозяин был мертв и начал остывать.

Еле разогнув сведенные судорогой ноги, я встала с колен и взглянула на притихших малышей.

— Мария Павловна, у меня есть деньги в копилке, — проговорил Максим, — мы вам новую помаду купим.

— Две, — вставил Филипп, — одну поярче.

— Да, да, конечно, — пробормотала я, с трудом понимая, о чем они говорят и что происходит.