JК
Вторжение из ада :: Петухов Юрий
Страница: 228 из 326Кеша никогда прежде не видал его таким растерянным и жалким. Цай смотрел в потолок и насвистывал. Они сменили уже шестой по счету бункер… седьмого не будет.
Гут сказал коротко и прямо:
– Хоть сдохнем как люди!
Хар засопел, заскулил, он не понимал унылых бесед и всегда тревожился, терял спокойствие, если кто-то заводил непонятные разговоры. Оборотня Хара тянуло на Гиргею, к своим. Но он терпел.
– Меня другое удивляет, – прерывистым, чужим голосом протянул Бронкс, – почему нас. еще не схапали.
Ведь мы готовимся почти на виду! Нас могли сто раз просечь и выловить всех! Может, и они жцут, э-э… сигнала?!
– А какой сигнал-то? – спросил из угла Хук Образина.
– Он не сказал, – ответил Цай.
– Значит, сами догадаемся! – отрубил Гуг Хлодрик.
Ему не нравилось, что пошли всякие вопросы да расспросы, только болтовни – и сомнений не хватает! Нет!
Кто сомневается и трусит, пускай отваливает! Гуг побагровел и ударил кулаком по антикварному малахитовому столику, стоящему прямо на цементе, хватил так, что угол обломился и с грохотом полетел на грязный пол. – Даю три секунды на размышления. Кто передумал, может уйти! Кто останется, будет слушать меня и не вякать!
Ну-у?!
Никто не встал, никто не вышел. На лбу у Дила Бронкса выступила испарина, но он не утирал ее, он улыбался жалкой, извиняющейся улыбкой: слишком много сделано, слишком много вложено в дело, не уйти, да и лицо терять не хочется – сам торопил, сам гнал машину.
Гут сказал коротко и прямо:
– Хоть сдохнем как люди!
Хар засопел, заскулил, он не понимал унылых бесед и всегда тревожился, терял спокойствие, если кто-то заводил непонятные разговоры. Оборотня Хара тянуло на Гиргею, к своим. Но он терпел.
– Меня другое удивляет, – прерывистым, чужим голосом протянул Бронкс, – почему нас. еще не схапали.
Ведь мы готовимся почти на виду! Нас могли сто раз просечь и выловить всех! Может, и они жцут, э-э… сигнала?!
– А какой сигнал-то? – спросил из угла Хук Образина.
– Он не сказал, – ответил Цай.
– Значит, сами догадаемся! – отрубил Гуг Хлодрик.
Ему не нравилось, что пошли всякие вопросы да расспросы, только болтовни – и сомнений не хватает! Нет!
Кто сомневается и трусит, пускай отваливает! Гуг побагровел и ударил кулаком по антикварному малахитовому столику, стоящему прямо на цементе, хватил так, что угол обломился и с грохотом полетел на грязный пол. – Даю три секунды на размышления. Кто передумал, может уйти! Кто останется, будет слушать меня и не вякать!
Ну-у?!
Никто не встал, никто не вышел. На лбу у Дила Бронкса выступила испарина, но он не утирал ее, он улыбался жалкой, извиняющейся улыбкой: слишком много сделано, слишком много вложено в дело, не уйти, да и лицо терять не хочется – сам торопил, сам гнал машину.