Один год   ::   Герман Юрий Павлович

– Пошли, – с тревогой и с перехватом в голосе сказал тот, что был в шинели, и, опередив Жмакина, пошел по двору.

– Живо! – приказал тот, что был в кожанке.

Жмакин съежился и пошел между ними, опустив глаза. Он не видел, но чувствовал, как миновали они Никанора Никитича. Он даже услышал его слабый старческий кашель и почувствовал запах нафталина. Потом, оглянувшись, он заметил Антоныча, объясняющего что-то старику.

«Кончено!» – решил Жмакин.

Ах, если бы сейчас дежурил Демьянов! Если бы он хоть вышел проверить, – что это за люди и почему они забрали его. Может быть, это штуки Митрохина? Или за венок его взяли, за тот венок с муаровой лентой, который послал он плешивому Гвоздареву? Конечно, за венок!

Но Демьянова нет, хотя, впрочем, не он ли стоит снаружи, сухопарый, длинный, нескладный, попавший в глупую беду, бывший его враг, а нынче одна надежда – старый милиционер Демьянов! Главное, чтобы узнал Лапшин. Он разберется. Не мог он позволить.

И когда его ведут мимо Демьянова, он толкает его плечом и хрипит:

– Меня забрали! Лапшину…

Но договорить он не успел. Его так ударили, пихая в машину, что он выронил лезвие, зажатое в кулаке.