Один год   ::   Герман Юрий Павлович

Это будто приборчики или аппаратики барону Маннергейму англичане слали, которые с Гитлером воюют, и французы, которые с Гитлером воюют, а теперь и сам Гитлер их шлет. Так что некто Жмакин хорошенькую пилюльку кое-кому подготовил, и навряд ли ему фашисты за это поднесут на блюдечке свой «железный крест»…

– Да, это уж, верно, навряд ли, – с усмешкой согласился Лапшин.

– И здесь все теперь зарастет травой, как старая беседка, – вздохнул Алексей. – Секретчик про меня забудет, а я ничего, кроме случайного ранения, рассказывать не имею права. Будет у дедушки внучек, чем он его развлечет? Как дамские сумочки в Пассаже срезал?

– Ладно, Алексей, не отчаивайся, тебе еще до дедушки далеко…

– Не так далеко, когда сын растет. А папа воевал неплохо и ничем не отмечен. У меня жена комсомолка, я и ей ни слова не сказал…

– Не сказал?

Пропустив вопрос Лапшина мимо ушей, Жмакин жалобно сказал, что ему «ужасно хочется получить на грудь», поскольку этим бы закончились все «кошмары его прошлой жизни». Лапшин ничем утешить его не успел, потому что в это время на лестнице появился Антропов.

– Э, да я этого товарища знаю, – сказал он про Алексея. – Молодец парень, все у него протекает нормально. Пойдем, Иван Михайлович?

– Нормально, нормально, – проворчал Алексей, – другие правительственные награды имеют, а я… Или, может, поскольку операция секретная – секретно и отметят меня?

– Возможно, – протягивая Жмакину руку и улыбаясь, сказал Лапшин.