Один год   ::   Герман Юрий Павлович

 – Видите?

На листе было несколько фотографий, но Лапшин сразу угадал, кто именно тут «провинившаяся курица». Это была аферистка Сайнер, провалившая всех своих дружков.

– Знаете, от нее все ждут, что она снесется, а она и не снеслась!

Сравнение было таким живым, метким и смешным, что Иван Михайлович с удовольствием засмеялся.

– Точно! – вглядываясь в куриное лицо Маргариты Сайнер, подтвердил он. – Это вы замечательно сказали…

– А ведь многие люди чем-то на зверушек похожи, – тоже смеясь, ответила актриса, – разве не правда?

Но в это мгновение спор внезапно затух, и артисты обступили Лапшина и его альбом.

– А наша Катерина свет-Васильевна уже подобралась к самому интересному, – ласково произнесла старуха с двойным подбородком и воскликнула: – Товарищи, вот кладезь премудрости – преступные типы…

Все столпились вокруг альбома, посыпались замечания, остроты, требования «зарисовать», «перефотографировать», «достать для театра в собственность». Одни утверждали, что здесь все «утрировано», другие говорили, что это и есть «сама жизнь».

– Дайте мне меня! – требовал артист с подбритым лбом. – Я хочу видеть себя! Имею я на это право? Подвиньтесь же, Викентий Борисович, просто невозможно.

– Вы бываете у нас в театре? – спросила Катерина Васильевна Лапшина.

– Редко.

– Заняты очень?

– Бывает, занят…

Она помолчала и сказала с расстановкой, словно взвешивая слова:

– Наш театр сейчас переживает кризис.

– Что?

– Кризис! – пояснила Катерина Васильевна.