JК
Выйти замуж за дурака :: Первухина Надежда
Страница: 399 из 418Так мы не возбудим подозрения и проведем этих болванов.
– Ладно. Аленка принялась облачаться. Тогда я себе еще усы нарисую.
– Это лишнее, – оборвал ее посол. Вы слышите, в нижних палатах уже бьют окна! Скорее к черному ходу!
Через минуту странная парочка – дама в платье с незашнурованным на спине корсетом и кавалер в едва сходящемся на груди камзоле, узких лосинах и остроносых домашних туфлях, то и дело оглядываясь, выбежали в прилегавший к заднему двору царских палат малинник. Там их действительно ждала карета с кучером, почему-то одетым в лисью шубу.
– Гони к границе! – басом рявкнула на кучера незашнурованная дама, запихивая кавалера в карету и плотно захлопывая дверцы. Гони, пес!
И карета понеслась. Готфрид фон Кнакен тщательно задернул плотные бархатные шторки на окошках, и в карете стало сумрачно и душно, как в бочке. Аленку трясло.
– Спокойнее, ваше величество, – сказал ей посол, хотя у него самого зубы выбивали дробь. Этот бунт еще ничего не значит. Мы переждем его в тайном месте, а потом, потом снова приступим к исполнению наших замыслов.
– Ох, тошно мне! – глухо простонала Аленка и рванула воротник камзола. Не хочу я уже ничего, посол!
– Не сдавайтесь, ваше величество! Вам уже нельзя сдаваться! Вот, выпейте, это взбодрит вас!
Аленка глотнула из фляги и поморщилась:
– Гадость!
– Это знаменитое вино Помиранции! – удивился посол. Впрочем, у вашего величества всегда были особенные вкусы.
– Ладно. Аленка принялась облачаться. Тогда я себе еще усы нарисую.
– Это лишнее, – оборвал ее посол. Вы слышите, в нижних палатах уже бьют окна! Скорее к черному ходу!
Через минуту странная парочка – дама в платье с незашнурованным на спине корсетом и кавалер в едва сходящемся на груди камзоле, узких лосинах и остроносых домашних туфлях, то и дело оглядываясь, выбежали в прилегавший к заднему двору царских палат малинник. Там их действительно ждала карета с кучером, почему-то одетым в лисью шубу.
– Гони к границе! – басом рявкнула на кучера незашнурованная дама, запихивая кавалера в карету и плотно захлопывая дверцы. Гони, пес!
И карета понеслась. Готфрид фон Кнакен тщательно задернул плотные бархатные шторки на окошках, и в карете стало сумрачно и душно, как в бочке. Аленку трясло.
– Спокойнее, ваше величество, – сказал ей посол, хотя у него самого зубы выбивали дробь. Этот бунт еще ничего не значит. Мы переждем его в тайном месте, а потом, потом снова приступим к исполнению наших замыслов.
– Ох, тошно мне! – глухо простонала Аленка и рванула воротник камзола. Не хочу я уже ничего, посол!
– Не сдавайтесь, ваше величество! Вам уже нельзя сдаваться! Вот, выпейте, это взбодрит вас!
Аленка глотнула из фляги и поморщилась:
– Гадость!
– Это знаменитое вино Помиранции! – удивился посол. Впрочем, у вашего величества всегда были особенные вкусы.