JК
Один шаг между жизнью и смертью :: Воронин Андрей
Страница: 28 из 398Небрежно отодвинув в сторону две пары белья и пакет с туалетными принадлежностями, он вынул и разложил на столе все свои сокровища: орден Красной Звезды, две медали, мятые полевые погоны с тремя облупившимися зелеными звездочками и тощий конверт из черной пергаментной бумаги. Он открыл клапан конверта, и из него выскользнуло с десяток фотографий, сделанных кодаковской “мыльницей”. Рыжая земля, серый снег, пыльные развалины, пятнистая броня, дымное небо, бронежилеты, камуфляж, молодые смеющиеся лица… Стоп, а это кто? Вот уже и имена начали забываться… Как погиб, помню, а вот как его звали – забыл…
Он жадно курил, бережно перебирая фотографии. Среди них была фотография мамы, и он не стал класть ее отдельно от остальных. Почти все эти люди уже умерли, а при жизни они были ему так же близки, как мама, хотя время его знакомства с ними порой исчислялось даже не днями, а часами и минутами.
Фотографии его последнего взвода, на восемьдесят процентов состоявшего из новобранцев, здесь не было. Они просто не успели сфотографироваться. Их привезли вечером и сразу же бросили в бой, в кровавое пыльное месиво кирпичного завода, а наутро от взвода остались только командир, старший лейтенант Филатов, да пара сержантов-старослужащих, которые на себе вытащили его из руин – один тащил, а другой прикрывал огнем. Какие уж тут фотографии…
Окурок обжег ему губы, и Юрий не глядя сунул его в пепельницу. Смерть мамы была для него потрясением, ею она как-то блекла по сравнению с тем, что он пережил тогда, глядя, как один за другим умирают вчерашние школьники, которых он не сумел сберечь. Наверное, думать так было грешно, но Юрий нуждался во времени.
Он жадно курил, бережно перебирая фотографии. Среди них была фотография мамы, и он не стал класть ее отдельно от остальных. Почти все эти люди уже умерли, а при жизни они были ему так же близки, как мама, хотя время его знакомства с ними порой исчислялось даже не днями, а часами и минутами.
Фотографии его последнего взвода, на восемьдесят процентов состоявшего из новобранцев, здесь не было. Они просто не успели сфотографироваться. Их привезли вечером и сразу же бросили в бой, в кровавое пыльное месиво кирпичного завода, а наутро от взвода остались только командир, старший лейтенант Филатов, да пара сержантов-старослужащих, которые на себе вытащили его из руин – один тащил, а другой прикрывал огнем. Какие уж тут фотографии…
Окурок обжег ему губы, и Юрий не глядя сунул его в пепельницу. Смерть мамы была для него потрясением, ею она как-то блекла по сравнению с тем, что он пережил тогда, глядя, как один за другим умирают вчерашние школьники, которых он не сумел сберечь. Наверное, думать так было грешно, но Юрий нуждался во времени.