Выше Радуги   ::   Абрамов Сергей

А Москва-река берет свое начало из среднерусских безымянных речушек, а те -из топей да болот... Впрочем, стоит предположить, что сосуды с джиннами по приказу великого и могучего Иблиса (или кого там еще?) специально рассеивали по миру, чтобы впоследствии каждая страна имела хотя бы по нескольку экземпляров.

- Давно, отрок, - хлюпая простуженным носом, говорит джинн, сморкается в два пальца, вытирая их о шаровары. Алик внутренне передернулся, но виду не подал. - Так давно, что сам толком не помню. Ты сделал доброе дело, отыскав меня в этой аллахом проклятой речке. Полагается приз - по твоему выбору. Подумай как следует и сообщи. За мной не заржавеет. А я пока покочумаю чуток. - Тут он сворачивается калачиком на песке, сдвигает тюрбан на ухо и начинает храпеть.

Лексикон его мало чем отличается от того, каким щеголяют юные короли дворов. И Алику не чужд был такой лексикон, слыхивал он подобные выражения неоднократно, посему перевода ему не потребовалось. Раз джинн сказал: "не заржавеет", значит, выполнит он любое желание - как и положено джиннам! - не обманет, отвесит сполна.

"Что бы пожелать?" - думает Алик, хотя думать-то незачем - все давно продумано, и сон этот творился как раз ради соответствующего желания, и джинн для того из кувшина вылупился - вполне доступный джинн, без всякой аравийско-сказочной терминологии, незнакомой, впрочем, Алику, так как сказок "Тысячи и одной ночи" он еще всерьез не читал. А исподтишка, втайне от родителей - так терминологию не запомнишь, так только бы сюжет уловить.