Выше Радуги   ::   Абрамов Сергей

- Не-а, - лениво сказал Алик. - Дома останусь, - подумал, еще раз соврал: - Отец просил в бумагах помочь разобраться.

- Надолго?

- На весь день. (Врать так уж врать.)

- Жалко... А может, выберешься? Попозже...

- Если только попозже. Скорей бы уходил лучший друг, хотелось побыть одному, подумать кое о чем, а поедешь с Фокиным - разговоров не избежать, всяких бодреньких утешений, восклицаний типа: "Все еще впереди!"

- Постарайся, старикашка, будем ждать.

Скрылся. Только дверь за ним захлопнулась - телефон трезвонит. Вешалка прорвался.

- Привет!

- Здорово.

- Что случилось?

- А что случилось?

Сложилось неплохое типовое начало беседы-соболезнования. Но дальше Пащенко ушел от фокинского варианта.

- Я тебе вечером звонил, а ты уже спать улегся.

- Устал как собака.

- Видно было.

- Поздравляю тебя с победой.

- Надолго ли? Ты к осени совсем озвереешь, на двести десять летать станешь. Как кенгуру.

- Кенгуру прыгают в длину, а там другие рекорды. Боб Бимон: восемь метров девяносто сантиметров.

Теперь Алик уел Пащенко. Пустячок, а приятно. Хотя кто его знает: Вешалка мог с кенгуру нарочно подставиться - для утешения...

- Сдаюсь, эрудит. Двинули в Нескучный сад?

Конец разговора - по типовому варианту.

- Не могу. Отец просил помочь разобраться в бумагах.

- Вечерком увидимся?

- Звони...

Сострадатели... Что-то Дашка запаздывает, не звонит - пора бы.