Выше Радуги   ::   Абрамов Сергей

Алик, конечно же, ничего не имеет против того, чтобы называться коллегой профессора Никодима Брыкина, однако легкие мурашки, побежавшие по спине, заставляют его быть реалистом.

- А это не опасно? - спрашивает Алик.

- Вы трусите! - восклицает Брыкин и закрывает лицо руками. - Какой стыд!

Алику стыдно, хотя мурашки не прекратили свой бег.

- Я не трушу. Я спрашиваю. Спросить, что ли, нельзя?

- Ах, спрашиваете... Это меняет дело. Нет, коллега, эксперимент не опасен. В худшем случае вы встанете с кресла тем же человеком, что и до включения моего инверсионного конвергатора.

- А в лучшем?

- В лучшем случае мой уникальный конвергационный инверсор перестроит ваше модуляционное биопсиполе в коммутационной фазе "Омега" по четвертому измерению, не поддающемуся логарифмированию.

- А это как? - Алик крайне осторожен в выражениях, ибо не желает новых упреков в трусости.

- А это очень просто. Скажем, вы были абсолютно неспособны к литературе. Включаем поле и - вы встаете с кресла гениальным поэтом. Или так. Вы не могли правильно спеть даже "Чижика-пыжика". Включаем поле и - вы встаете с кресла великим певцом. Устраивает?

И снова - то ли от предчувствия необычного, то ли от страха, то ли от обещанных перспектив - сердце Алика начинает исполнять цикл колебаний с амплитудой, значительно превышающей человеческие возможности. Не четвертое ли измерение тут причиной?

- А можно не поэтом? - робко спрашивает Алик.

- Певцом?

- И не певцом.

- Кем же, кем?

- Спортсменом.