Одиночество волка   ::   Югов Владимиp

Возмутило его будто, что Витька, спьяна, когда дядя Коля упрекнул его за то, что тот стрелялся с отцом, вызвал и его на дуэль, чтобы прикончить всех стариков в поселке.

Слезы обильно катились по лицу дяди Коли.

- Заголимся! - говорил он вместо "здравствуйте". - Ну, что же вы стоите, Прошин? Заголимся! Заголимся! - уже кричал он. - Вы не читали рассказ... Это у Достоевского... По-моему, "Колобок"... Нет, "Бобок"... Там покойники выскакивают из могил с неожиданным кличем: "Заголимся!" Они, они! - Он показывал в сторону Витькиного дома. - Они кричат: "Заголимся!" Мода! Заголимся! Всех стариков, как собак, убить грозят. Умер Вакула, кузнец всей планеты. Неужели вы станете остальных умертвлять, Прошин?

Прошин, как всегда, что-то чертил к какой-то сессии. Он смеялся над чудачеством старика, который близко к сердцу воспринимает брехню Витькину. Это же бред сивой кобылы!

Ваське дали пять лет. Условно. Его завезли сначала за сто верст от отцовского чума. Но в первые же пять дней он прибежал. А потом стал бегать чаще и чаще. Мамоков махнул рукой.

- Чё с ним поделаешь? Их и так мало, - отвечал он на упреки русских.