JК
Харизма :: Каганов Леонид Александрович
Страница: 9 из 90 — Продолжай, Баранов!
Вздорная тетка! Десять лет назад сочинила тощую брошюрку идиотских текстов, распечатала на институтской множительной машине тиражом в пятьсот штук и заставляет уж которое по счету поколение студентов читать, переводить, а кое-что и наизусть зубрить… Это та методичка, которая сегодня в метро погибла вместе с плеером и тетрадкой…
— Аур Автоматик Институт… — тарахтит Баранов.
— Инститьют! — скрипуче поправляет Маргарита Тихоновна. — Вы четвертый курс или где?
— Инститьют консистс от севен схаир…
На мою парту шлепается бумажная шпулька. Я разворачиваю: “Возьми картошку, кило пять — вдруг печь”. Что за бред? И кто это мог кинуть? Ну уж не Аленка, наверно?
Смотрю, Шуршик поворачивается, мне кивает. Картошка? Кручу пальцем у виска. Шуршик делает круглые глаза, кивает и отворачивается. Ну это нормальный человек, да? Я шарю в парте — в парте всегда валяются бумажки, — вынимаю листок, почти новенький, пишу “Бредишь?”, комкаю и кидаю.
— Матвеев — за дверь! — командует Маргарита Тихоновна. — И Птицын продолжает.
— Маргарита Тихоновна… — говорю.
— Матвеев, я сказала — за дверь!
— Ну Маргарита Тихоновна, я тихо сижу…
— А зачем ты мне тут нужен? Пришел без методички, занимаешься посторонними делами. За дверь!
И ведь она права. Зачем я сюда пришел? Эх, я бы сейчас домой пошел — и спать. В Интернете почту проверить — и спать. Но у нас еще одно занятие, семинар у Косача. Я уже и так его лекцию прогулял — обе части, семинар он не простит.
Вздорная тетка! Десять лет назад сочинила тощую брошюрку идиотских текстов, распечатала на институтской множительной машине тиражом в пятьсот штук и заставляет уж которое по счету поколение студентов читать, переводить, а кое-что и наизусть зубрить… Это та методичка, которая сегодня в метро погибла вместе с плеером и тетрадкой…
— Аур Автоматик Институт… — тарахтит Баранов.
— Инститьют! — скрипуче поправляет Маргарита Тихоновна. — Вы четвертый курс или где?
— Инститьют консистс от севен схаир…
На мою парту шлепается бумажная шпулька. Я разворачиваю: “Возьми картошку, кило пять — вдруг печь”. Что за бред? И кто это мог кинуть? Ну уж не Аленка, наверно?
Смотрю, Шуршик поворачивается, мне кивает. Картошка? Кручу пальцем у виска. Шуршик делает круглые глаза, кивает и отворачивается. Ну это нормальный человек, да? Я шарю в парте — в парте всегда валяются бумажки, — вынимаю листок, почти новенький, пишу “Бредишь?”, комкаю и кидаю.
— Матвеев — за дверь! — командует Маргарита Тихоновна. — И Птицын продолжает.
— Маргарита Тихоновна… — говорю.
— Матвеев, я сказала — за дверь!
— Ну Маргарита Тихоновна, я тихо сижу…
— А зачем ты мне тут нужен? Пришел без методички, занимаешься посторонними делами. За дверь!
И ведь она права. Зачем я сюда пришел? Эх, я бы сейчас домой пошел — и спать. В Интернете почту проверить — и спать. Но у нас еще одно занятие, семинар у Косача. Я уже и так его лекцию прогулял — обе части, семинар он не простит.