Однажды преступив закон (Инкассатор)   ::   Воронин Андрей

Он успел выкурить две сигареты, прежде чем все-таки повернулся и уверенно зашагал к своему дому. Юрий решил играть по правилам, которые навязывали ему противники: никакой жалости, никаких слез и розовых очков - только ненависть и холодный расчет. Но всю дорогу, шаг за шагом удаляясь от Таниной квартиры, он представлял себе, как входит в гостиную с пушистым ковром, сбрасывает с резного комода фотографию Самойлова, сжимает в ладони тонкую безвольную кисть ее руки и спокойно говорит:

"Пойдем". Существуют меры предосторожности, и они могли бы провести вместе месяцы, годы, а может быть, и всю жизнь. Кто знает, может быть, через полгода какие-нибудь американцы, а то и полуголодный химик из Екатеринбурга или Костромы - кто угодно! - откроют новое лекарство, и через пару лет СПИД будет не страшнее гриппа? Ведь бывают же чудеса на свете!

Он вспоминал ее улыбку, волосы, руки, глаза, и никак не мог поверить, что это - лицо смерти, мало чем отличающееся от черного трафарета в виде черепа, который когда-то любили наносить на дверцы трансформаторных будок, Махмуды, умары, понтиаки и разгоновы отошли на второй план - это были неодушевленные явления природы наподобие дождя или гололеда, и Юрий просто не мог заставить себя волноваться по их поводу. В подсвеченной сиянием ртутных фонарей тьме перед ним маячило лицо Тани, на которое накладывались отпечатки других лиц: желтые волосы Лены Арцыбашевой, пухлые губы и щеки с ямочками, принадлежавшие жене Валиева Ольге, забавно торчащие косички его дочери Машки.,.

Все-таки я пьян, подумал Юрий.