Однажды преступив закон (Инкассатор)   ::   Воронин Андрей

- С голодухи, что ли? Люблю злых и голодных. Они быстрее соображают, острее реагируют, да и вообще... Сатур вентур нон студит либентур.

- Что? - переспросил Юрий.

- Сытое брюхо к учению глухо. Латынь, сынок. Знаешь латынь?

- А как же! - Юрий напрягся, припоминая одно из выражений, написанных на мятой бумажке, которую когда-то давно, хихикая, показал ему приятель, учившийся на первом курсе медицинского. - Пенис лонгус базис витас, - изрек он.

Самойлов расхохотался так, что лимузин вильнул, выскочив на полосу встречного движения. Юрий уже успел заметить, что чувство юмора у лауреата литературной премии самое что ни на есть непритязательное.

- Ну, уморил, - сказал литератор, снимая одну руку с баранки и утирая выступившие слезы. - Ну, завернул! Надо будет записать, пока не забыл. Нет, парень, я тебя так просто не отпущу. Такие, как ты, на дороге не валяются. Можешь говорить и думать что хочешь, но ты - наш. У меня глаз наметанный, я людей насквозь вижу. Обостренное чутье писателя - слыхал про такое?

- Я слыхал про обостренную совесть писателя, - сказал Юрий.

Самойлов снова расхохотался, как будто Юрий рассказал ему свежий анекдот.

- Наш, - повторил он. - Как есть, наш! Вот только язык длинноват.

Это прозвучало неожиданно холодно и почти угрожающе. Юрий хмыкнул. Таким Самойлов нравился ему больше. Интересно, подумал Юрий, он что же, всерьез намерен сцепиться с чеченцами? За каким чертом ему это надо? Его и так неплохо кормят...