Хирургическое вмешательство   ::   Серегин Олег

Сам Даниль занимался динамикой сансары и тем был счастлив.

В отсутствие Лаунхоффера все искусственные сущности погружались в спячку, а теперь должны были мало-помалу просыпаться. Сергиевский заозирался. Он приходил сюда далеко не первый раз, но адского зверинца в полном составе так и не увидал.

Адским зверинцем среди студентов назывались лаунхофферские твари, которые умели проявляться в плотном мире. Ящер не возражал: твари отчасти и были шуткой мастера для искушенных учеников. В каждом уважающем себя вузе живет собственный фольклор, фольклор МГИТТ всего лишь имел особенный привкус.

Ящер выдвинул кресло и сел, привычно сощурившись на мониторы. За ним в оставшуюся полуоткрытой дверь прошла большая белая кошка и беззастенчиво вспрыгнула на хозяйский стол.

— А, Варька, — приветливо сказал Ящер. — Вернулась?

Кошка напоминала ангорскую, но величиной была едва ли не с мейн-куна. Она со скептическим видом оглядела лабораторию и томно зевнула, широко распахнув розовую пасть. Клыки у нее тоже были немаленькие.

«Раз», — подумал Даниль и сказал:

— Добрый вечер, Эрик Юрьевич.

— Исключительно.

Кошка Варька млела и слабела в лапах: хозяин небрежно почесывал ее за ухом. Жесткое излучение ауры Лаунхоффера распространялось по комнате, как медленный свет, тонкий план противоестественно смешивался с плотным, и оживало все, даже то, чему физически невозможно было ожить.