Хирургическое вмешательство   ::   Серегин Олег

Над ними через всю комнату тянулась длинная жердь, а на жерди сидела большая пестрая птица. Жрец изменился в лице: он готов был руку дать на отсечение, что минуту назад никакого насеста и уж тем более птицы там не было.

…Даниль усмехнулся: «Три».

Все же больше всего ему хотелось узнать, сколько у Ящера экспонатов.

Птица переступила мощными когтистыми лапами, забила крыльями и снялась с жерди. В тесной комнате летать было неловко, и она почти упала вниз; впилась когтями в подоконник, глянула на хозяина нептичьим сапфировым оком.

— Это…

— Это? Ястреб аэродромный, галок гонять выучен, — флегматично сообщил Лаунхоффер, затягиваясь. Потом он раздавил окурок в пепельнице и резким движением — жрец вздрогнул — вытянул руку в сторону.

Ястреб послушно расправил крылья.

Жрец напряженно следил за тем, как хищная птица садится на обнаженное запястье хозяина. Никакая дрессура не выучила бы ее крепкие, даже на вид острые когти не раздирать тонкую человеческую кожу, смыкаясь на ней. Но рука Ящера, казалось, обладала твердостью стали; ястреб устроился на ней точно на насесте, спокойный и недвижный; Лаунхоффер держал птицу как игрушку, как какое-то полое чучело. В чучеле помещались мышцы, кости и разум — искусственный разум под настоящими перьями.

Жрец понял это; его лицо вновь приняло деловое, сдержанно-почтительное выражение. В Охотнике им было отказано, но не отказано в помощи; теперь гость ждал разъяснений.