JК
Хирургическое вмешательство :: Серегин Олег
Страница: 176 из 462Потом поглядел на спящую через хрупкое воронье плечо: Надя спала, уронив голову набок. С изможденного лица сошло выражение ужаса и пугливой мольбы, и стало видно, что оно тонкое, строгое, иконописное, а когда-то было красивым.
— Алиса Викторовна, — осторожно спросил аспирант, — это кто?
Та грустно покачала головой и ссутулилась, из могучей волшебницы снова став бестолковой Вороной.
— Это приехали, — объяснила невпопад. — Отказница. Просто жуть какая-то, я напугалась…
Сергиевский больно покусал себе язык и скинул цепенящее сонное наваждение. Воронецкая всегда работала с эмоциями очень осторожно и с такой лаской, что ее нежесткие внушения попросту не хотелось сбрасывать. Даниль поначалу растерялся, потом уплыл в вороньи чары и забыл сделать то, что сделал бы на его месте всякий нормальный человек — прочитать шлейф ауры и провести визуальную диагностику.
…Пациентка не обладала выраженными способностями к контакту, никогда ему не училась и не умела затирать шлейфы; Сергиевский поднаторел в чтении аур людей непростых и искушенных в мастерстве, а потому последние события жизни Нади видел как на ладони. Она ехала в плацкарте откуда-то с севера, и уже в поезде заходилась от страха и горя; а может, и до того мучилась ими, растравляя больное сердце. Она ехала в древнем, душном, вонючем вагоне, и с каждым часом пути ужас усиливался от мысли, что ведет ее самая последняя надежда, и что надежда эта глупа.
Отказница.
— Алиса Викторовна, — осторожно спросил аспирант, — это кто?
Та грустно покачала головой и ссутулилась, из могучей волшебницы снова став бестолковой Вороной.
— Это приехали, — объяснила невпопад. — Отказница. Просто жуть какая-то, я напугалась…
Сергиевский больно покусал себе язык и скинул цепенящее сонное наваждение. Воронецкая всегда работала с эмоциями очень осторожно и с такой лаской, что ее нежесткие внушения попросту не хотелось сбрасывать. Даниль поначалу растерялся, потом уплыл в вороньи чары и забыл сделать то, что сделал бы на его месте всякий нормальный человек — прочитать шлейф ауры и провести визуальную диагностику.
…Пациентка не обладала выраженными способностями к контакту, никогда ему не училась и не умела затирать шлейфы; Сергиевский поднаторел в чтении аур людей непростых и искушенных в мастерстве, а потому последние события жизни Нади видел как на ладони. Она ехала в плацкарте откуда-то с севера, и уже в поезде заходилась от страха и горя; а может, и до того мучилась ими, растравляя больное сердце. Она ехала в древнем, душном, вонючем вагоне, и с каждым часом пути ужас усиливался от мысли, что ведет ее самая последняя надежда, и что надежда эта глупа.
Отказница.