JК
Хирургическое вмешательство :: Серегин Олег
Страница: 189 из 462 — Он-то наверняка знает, что можно сделать, а если не знает, то выяснит.
Помолчала, поглядывая по сторонам, а потом жалобно сказала:
— Но он такой противный мужик!
И потупилась. Даниль всегда знал, что Ворона прекрасна, но тут просто растаял.
— Опять морду кирпичом сделает… — проворчала Алиса. — «Что вы пристаете с ерундой какой-то, я мировые проблемы решаю, думаю, как дальше жить, не мешайте мне работать». Работает он! Пять лет назад, когда разрыв этот случился… вас-то, студентов, не стали трогать, а такой шум был! В отделе мониторинга тревога, все Минтэнерго на ушах стоит, МЧС подняли, чуть ли не армию подняли — большой привет, под Тверью тридцать тысяч человек в онучах, как из прошлого вылезли, лес рубят и ни на одном языке не понимают… Андрей Анатольевич туда-сюда мечется, Лильяна тоже, даже Гена, он тогда только приехал… Прибегаю я к Эрику, а он сидит и эльфов рисует!
Воронецкая возмущенно зафыркала и замотала головой.
— Ничего его не касается, — сказала обиженно.
И вгрызлась в торт.
Взгляд Даниля рассеянно бродил по потолку. Наваждение Вороны, кроме сладкого переживания нежности, имело и другую сторону — рядом с нею удивительно быстро и ясно думалось, приходили толковые идеи, неожиданно отыскивались решения старых проблем. Сергиевского почти мучило предощущение инсайта.
Помолчала, поглядывая по сторонам, а потом жалобно сказала:
— Но он такой противный мужик!
И потупилась. Даниль всегда знал, что Ворона прекрасна, но тут просто растаял.
— Опять морду кирпичом сделает… — проворчала Алиса. — «Что вы пристаете с ерундой какой-то, я мировые проблемы решаю, думаю, как дальше жить, не мешайте мне работать». Работает он! Пять лет назад, когда разрыв этот случился… вас-то, студентов, не стали трогать, а такой шум был! В отделе мониторинга тревога, все Минтэнерго на ушах стоит, МЧС подняли, чуть ли не армию подняли — большой привет, под Тверью тридцать тысяч человек в онучах, как из прошлого вылезли, лес рубят и ни на одном языке не понимают… Андрей Анатольевич туда-сюда мечется, Лильяна тоже, даже Гена, он тогда только приехал… Прибегаю я к Эрику, а он сидит и эльфов рисует!
Воронецкая возмущенно зафыркала и замотала головой.
— Ничего его не касается, — сказала обиженно.
И вгрызлась в торт.
Взгляд Даниля рассеянно бродил по потолку. Наваждение Вороны, кроме сладкого переживания нежности, имело и другую сторону — рядом с нею удивительно быстро и ясно думалось, приходили толковые идеи, неожиданно отыскивались решения старых проблем. Сергиевского почти мучило предощущение инсайта.