Хирургическое вмешательство   ::   Серегин Олег

Жень в гостиной тихо посапывал под частый бит постиндустриальной колыбельной: Ксе не стал выключать плазму, только притворил ему дверь и ушел во вторую гостиную.

— А! — ответил телефон после тридцати секунд нервного ожидания и мольб на тему «Арья-в-Москве, Дед-дома». — А! А ты у м-меня в адресной к-книжке есть, оказывается, хе-хе, я т-тебя узнал.

— Дед! — Ксе сам от себя не ждал такой щенячьей радости. — Дед, ты где? Дед, понимаешь, тут дело такое, меня Матьземля попросила, она ни копья не понимает, чего хочет, я боюсь тут голову сломать, кажется, это очень серьезно, я даже не знаю, удобно ли по мобильнику…

— К-ксе! — сказал Дед. — Т-ты меня извини, конечно. Но я с-сижу на чемоданах. Я з-завтра лечу в Мюнхен, на конференцию по ант… антропологии… в к-качестве, хе-хе, экспоната.

Дед врал. Он был могучий антрополог, имел мировое имя и как-то ездил читать лекции в Гарвард.

Дед вообще был велик и страшен.

Арья постигал практику контакта не в физических лабораториях, а в неподдельных стойбищах на Крайнем Севере. В шестидесятые Арья хитроумно доказывал пролетарскую, советскую природу новой науки, обосновывал необходимость разработки прикладных технологий, скорейшего их внедрения. Арья дрался не на жизнь, а на смерть, отражал обвинения в лженаучности — главным образом предлагая оппонентам присутствовать на полевых испытаниях… Арья лично участвовал в гонке вооружений. Арья основал собственную школу.