Хирургическое вмешательство   ::   Серегин Олег

Уже не пытаясь бежать, она затряслась и скорчилась на асфальте, тихо скуля.

— Суки, уроды, ненавижу… — дальше шел такой страшный страдальческий мат, что у Ксе мороз подрал по хребту. — Я не могу больше. Ну не могу я больше. Отстаньте от меня. Ну пожалуйста, ну я не могу больше… ма-ма… я же… ну не могу больше…

Стихия покинула Ксе, а с ней ушло высшее равнодушие.

Ему стало жутко.

Он никогда раньше не видел, чтобы с человеком творилось такое. Это походило на… на предсмертную истерику. На корчи загнанной жертвы. Кажется, девочку свела судорога: Ксе никак не мог разогнуть ее и поставить на ноги, а ведь на них могли смотреть из окон, могли показаться прохожие… и даже, хотя об этом не хотелось и думать, могли явиться те, кого она так страшно боялась.

— Тихо, — шептал Ксе, — пожалуйста, успокойся, я ничего плохого не сделаю, я шаман, меня зовут Ксе… ну, Лёша меня зовут, Алексей, Лёша Смирнов я. Я ничего тебе плохого не сделаю. Ну… ну знаешь, кто такие шаманы? Я все объясню, я расскажу. Мы ничего плохого никому не делаем…

— Вы с-суки! — неожиданно выдохнула она, подняв бледное лицо, мокрое и опухшее; выдохнула с такой ненавистью, что Ксе физически обожгло. — Ур-роды… ненавижу. Падлы. Ж-жрецы.

— Я не жрец! — невольно удивился Ксе.

Должно быть, это прозвучало настолько честно, что девчонка подуспокоилась. Моргнула, помотала головой, стряхивая слезы. Вытерла нос рукавом.

— А кто? — прошипела она.

— Я шаман.