JК
Хлопок одной ладонью. Том 2 :: Звягинцев Василий
Страница: 13 из 104Приготовил слова, которыми начнет докладывать о результатах своей миссии.
Но и генерал выглядел так, будто последние сутки кормился только лимонами.
«Да неужели они совсем разучились владеть собой? - как-то отчужденно подумал Вадим. - Какие же они тогда, на хрен, профессионалы?»
– Извините, Вадим Петрович, - сказал Чекменев. - Это, может быть, даже и ошибка, но пока я должен вас арестовать. Пистолет сдайте.
Ляхов с удивительным даже для самого себя спокойствием обернулся на стоявшего за его спиной Тарханова.
Тот с непередаваемо мучительной гримасой на лице, которую безуспешно пытался подавить, сделал едва заметный жест руками, который можно было истолковать примерно так: «Сейчас я совершенно ничего не могу сделать. А там посмотрим…»
Ляхов демонстративно, с этакой аристократической брезгливостью расстегнул ремень кителя. Кобура «адлера» висела на нем - тяжелая, внушающая уверенность. Секунда дела - сдернуть застежку, пистолет сам выпадет в руку. И что тогда?
– Подавись, подполковник, - в качестве высшего оскорбления бросил он в лицо Чекменеву его недавнее звание, а на стол - наградной израильский пистолет.
Когда Ляхова отвели в «камеру предварительного заключения», он сообразил, что кое-что пошло не совсем по плану. Александр Иванович предупреждал - некоторые сложности в отношениях с «ближним окружением» у него возникнуть могут, и эти варианты они прорабатывали. То, что Чекменев начнет с ним какую-то игру, предполагалось, исходя из общего анализа ситуации.
Но и генерал выглядел так, будто последние сутки кормился только лимонами.
«Да неужели они совсем разучились владеть собой? - как-то отчужденно подумал Вадим. - Какие же они тогда, на хрен, профессионалы?»
– Извините, Вадим Петрович, - сказал Чекменев. - Это, может быть, даже и ошибка, но пока я должен вас арестовать. Пистолет сдайте.
Ляхов с удивительным даже для самого себя спокойствием обернулся на стоявшего за его спиной Тарханова.
Тот с непередаваемо мучительной гримасой на лице, которую безуспешно пытался подавить, сделал едва заметный жест руками, который можно было истолковать примерно так: «Сейчас я совершенно ничего не могу сделать. А там посмотрим…»
Ляхов демонстративно, с этакой аристократической брезгливостью расстегнул ремень кителя. Кобура «адлера» висела на нем - тяжелая, внушающая уверенность. Секунда дела - сдернуть застежку, пистолет сам выпадет в руку. И что тогда?
– Подавись, подполковник, - в качестве высшего оскорбления бросил он в лицо Чекменеву его недавнее звание, а на стол - наградной израильский пистолет.
Когда Ляхова отвели в «камеру предварительного заключения», он сообразил, что кое-что пошло не совсем по плану. Александр Иванович предупреждал - некоторые сложности в отношениях с «ближним окружением» у него возникнуть могут, и эти варианты они прорабатывали. То, что Чекменев начнет с ним какую-то игру, предполагалось, исходя из общего анализа ситуации.