Хомячки в Эгладоре   ::   Галина Мария

Наверное, она и есть светлая эльфа, думает Генка, не та же, с расческой. Боже мой, куда я попала, тут же одни сумасшедшие!

Тоска наваливается на нее, как войлочное одеяло.

С другой стороны, на ролевках, думает она, всякое случается. То есть теперь она понимает, что в принципе на ролевках может случиться все, что угодно . То, что эльфа свихнулась, еще ничего не значит.

— Послушайте, — начинает она, — простите, я бы хотела… Ноль реакции. Девушка тихонько раскачивается, обхватив колени руками. Кажется, она что-то поет — очень тихо.

Ну, думает Генка, и что мне теперь делать? Шестым чувством она понимает; рассчитывать на то, что ей удастся во время обхода убедить дежурного врача в том, что она совершенно нормальна, не удастся, даже если она ничего не скажет про Ородруин. Врачи твердо знают, что нормальных людей не бывает в принципе.

Генка судорожно роется в памяти, потом выпаливает:

— Элен сейла люменн омэнтиэльво!

Будем надеяться, что все-таки светлый эльф эта, а не та. На ту Генке смотреть страшно.

Девушка перестает раскачиваться. Волосы от лица она не убирает, но Генке кажется, что от невидимого взгляда у нее, у Генки, по спине бегут мурашки.

— Ты кто? — девушка говорит тихо и невнятно, словно ребенок.

— Я хоббит, — отвечает Генка.

Светлые эльфы не жалуют хоббитов, они вообще, если честно, никого не жалуют, кроме себя, но если эта бедняжка всерьез полагает себя девой из дивного народа, она и хоббиту должна обрадоваться.