Храм   ::   Лавкрафт Говард Филлипс

Двадцатого июня матросы Бем и Шмидт, заболевшие накануне, впали в буйство. Сожалею, что в состав офицеров не входят врачи, ведь немецкие жизни драгоценны: но нескончаемый бред этих двоих и их ужасные проклятия настолько подрывали дисциплину, что пришлось принять крутые меры. Команда восприняла это мрачно, зато, похоже, успокоилась. Мюллер больше не доставлял нам хлопот. Вечером его освободили и он молча вернулся к своим обязанностям.

В течение недели мы все издергались, поджидая «Дакию». Напряжение усугублялось исчезновением Мюллера и Циммера, без сомнения, покончивших с собой из-за преследовавших их страхов, хотя никто не видел, как они бросались за борт. Я был даже рад избавиться от Мюллера: само его молчание неблагоприятно влияло на команду. Все теперь старались молчать, словно сдерживая тайный страх. Многие заболели, но никто не доставлял хлопот. Лейтенант Кленце от бессилия и напряжения выходил из себя по малейшему поводу: например, из-за дельфинов, все чаще собиравшихся вокруг У-29, из-за крепнущего южного течения, не отмеченного на наших картах. Наконец стало ясно, что «Дакию» мы пропустили. Такие неудачи случаются, и мы скорее обрадовались, чем огорчились, ведь теперь мы могли вернуться в Вильгельмсхавен. Днем двадцать восьмого июня мы повернули на север и, несмотря на комичные затруднения из-за необычайных масс дельфинов, скоро легли на курс.

Взрыв в машинном отделении произошел в два часа дня и был полной неожиданностью.