Хроники неправильного завтра   ::   Вершинин Лев

И потому лучшей ученице образцовой школы имени Далекого Брата, маленькому знатоку больших идей квэхва Тиньтинь Те я, от имени всех вас, братья и сестры мои, доверяю размазать по священным камням Юх-Джугай-Туна этих нелюдей!

Кто-то невидимый подал Вождю миниатюрную девчушку. Запечатлев на чистом лобике братский поцелуй, Любимый и Родной осторожно опустил Тиньтинь Те. На ходу одергивая строгую форму отличницы с белыми нашивками звеньевой, девочка четко спустилась с поднебесья.

Танк, замерший в треугольнике величественных монументов, приветливо распахнул люк. Изваяния смотрели на девочку. Простое, мужественное, по-крестьянски скуластое лицо Ту Самая. Вдохновенный лик Юх Джугая, исполненный благородства и веры. Резкие, четко очерченные, не дархайские черты Андрея Аршакуни — или же все-таки Джеймса О'Хара? Они ни капли не походили друг на друга, но все трое чем-то неуловимо напоминали Вождя.

Растерянные люди в чистеньких комбинезонах со свежеоборванными нашивками миньтаученгов первого и второго разрядов покорно укладывались перед танком. Рев толпы перекрывал рокот двигателя:

— Дай-дан-дао-ду!

ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ОТРЫВКОВ ИЗ «ОБЩИХ РАССУЖДЕНИЙ»

(продолжение пролога, а возможно, и начало эпилога)

Да-с, дети мои…

В наше время, как, впрочем, и во все времена, в стаде господнем встречались и агнцы, и козлища. Причем, значительно чаще, чем хотелось бы (во всяком случае — мне, пастырю), попадались как раз последние. Хотя и то сказать… спроси эдакое козлище: «Кто еси?», ответствовать станет без сомнения: «Агнец божий есмь!».