JК
Хрустальный мир :: Баллард Джеймс Грэм
Страница: 32 из 43Стоило доктору Сандерсу качнуть головой, как из драгоценности хлынул настоящий фонтан света.
Сандерс полез в карман за бумажником, но женщина снова улыбнулась и совсем отбросила занавеску, открыв его взору еще несколько украшений. По соседству с орхидеей лежала розетка прикрепленных к веточке листьев, все это было вырезано из прозрачного камня, напоминающего нефрит. Каждый лист был скопирован с изысканнейшим мастерством, а прожилки образовывали внутри кристалла тонкую арабеску. Веточка с семью листьями, правдоподобнейшим образом воспроизведенная со всеми своими нераспустившимися почками и мельчайшими изгибами самого побега, казалась творением какого-нибудь средневекового японского ювелира, а не грубой и тяжеловесной африканской скульптурой.
За веточкой расположилось нечто еще более причудливое — резной древесный гриб, напоминавший огромную губку из самоцветов. И гриб, и розетка листьев сверкали десятками собственных изображений, преломленных в гранях обрамлявших их кристаллов. Наклонившись, доктор Сандерс заслонил собой солнце, но свет в украшениях продолжал искриться по-прежнему, будто из какого-то внутреннего источника.
Не успел он открыть бумажник, как где-то неподалеку раздался крик. Что-то случилось у одного из прилавков. Продавцы разбегались во все стороны, громко вопила какая-то женщина. А над всем этим возвышался отец Бальтус, распахнув, словно крылья, черные полы сутаны и воздев вверх руки, будто он в них что-то держал.
Сандерс полез в карман за бумажником, но женщина снова улыбнулась и совсем отбросила занавеску, открыв его взору еще несколько украшений. По соседству с орхидеей лежала розетка прикрепленных к веточке листьев, все это было вырезано из прозрачного камня, напоминающего нефрит. Каждый лист был скопирован с изысканнейшим мастерством, а прожилки образовывали внутри кристалла тонкую арабеску. Веточка с семью листьями, правдоподобнейшим образом воспроизведенная со всеми своими нераспустившимися почками и мельчайшими изгибами самого побега, казалась творением какого-нибудь средневекового японского ювелира, а не грубой и тяжеловесной африканской скульптурой.
За веточкой расположилось нечто еще более причудливое — резной древесный гриб, напоминавший огромную губку из самоцветов. И гриб, и розетка листьев сверкали десятками собственных изображений, преломленных в гранях обрамлявших их кристаллов. Наклонившись, доктор Сандерс заслонил собой солнце, но свет в украшениях продолжал искриться по-прежнему, будто из какого-то внутреннего источника.
Не успел он открыть бумажник, как где-то неподалеку раздался крик. Что-то случилось у одного из прилавков. Продавцы разбегались во все стороны, громко вопила какая-то женщина. А над всем этим возвышался отец Бальтус, распахнув, словно крылья, черные полы сутаны и воздев вверх руки, будто он в них что-то держал.