Огонь, гори!   ::   Карр Джон Диксон

Эпилог

«О, женщина! В часы свободы…»

Когда Чевиот увидел, как Хогбен разворачивается, черный на фоне пламени и дерущихся в отдалении людей, он понял, что сейчас произойдет, и тут же молния вылетела из серебристого пистолетного ствола.

Когда Хогбен спустил курок, Чевиот произнес единственное слово:

— Флора!

Что-то тяжелое ударило ему по голове. Так Чевиоту, во всяком случае, показалось, хотя вспышки он не видел и выстрела не слышал. В мозгу промелькнуло только: странно, что он падает вперед, а не назад, ведь он бежал навстречу пуле.

Потом — темнота и больше ничего.

Он не мог сказать, долго ли пробыл в темноте. Он слышал какое-то движение, дрожь; внешние края мрака подергивались рябью. Он что-то ощущал мышцами, сердцем и нервами. Одна мысль забрезжила у него в мозгу и изумила его.

Если он умер, то, разумеется, не может думать. И уж конечно, не может ничего слышать!

— Суперинтендент! — позвал чей-то голос.

Чевиот поднял голову, которая ужасно болела, и с трудом вгляделся в расплывчатое пятно. Он стоял на коленях, в довольно странной позе, прислонившись к дверце какого-то кеба.

— Я ничего не мог поделать! — повторял голос снова и снова в некотором отдалении. — Да и как мне увидеть, в таком-то тумане, если машина выезжает прямо из ворот и хрясь мне прямо в передний бампер!

— Пуля! — произнес Чевиот. — Должно быть, он промазал!

— Какая пуля? — спросил голос совсем близко. И тут он узнал голос.