За перевалом   ::   Савченко Владимир

Но получилось другое: отыскав на островах дельты Нила этого человека, увидев его в жалком положении, скорчившегося на песке, она – просто чтобы приободрить – назвала его Даном… и пробудила Дана! И сразу началось страшное, болезненное: чужие глаза с чужого лица смотрели на нее взглядом Дана – проникающим в душу, требующим всю правду о том, о чем она не хотела помнить.

Ксена не знала, что Дан в Берне начал пробуждаться давно; ситуация, в которую, как ей казалось, она попала по своей воле, была на самом деле неотвратима.

– И ты… уничтожила записи, съемки, анализы? Записала и сняла то, что они показали и подсказали, да?

Ксена часто закивала, попыталась спрятать лицо.

– А мозаичные шары памяти той Амебы, что с ними?

– Не знаю… я ничего не знаю, Дан! – Она вырвалась, отошла.

– Что же вы с нами сделали, а?.. – Он опустил голову, смотрел, сжав кулаки, будто сквозь Землю.

Этот миг, вероятно, и надо считать точным концом существования Берна, полным вытеснением его пробудившейся личностью астронавта. Настолько полным, что восстановилась свойственная лишь бывавшим в дальнем космосе чувственная галактическая ориентация. Именно поэтому он сейчас смотрел вниз, сквозь Землю, на находившийся по ту сторону планеты в созвездии Орла Альтаир.

Личность есть отношение. Отношение переменилось – изменилось все.