JК
За перевалом :: Савченко Владимир
Страница: 32 из 367Жить, чтобы жить…
Он подошел к двери, выглянул наружу: никого,– вышел.
Широкое темное отверстие – таким мог быть и вход в подвал, и вход в метро – бросилось в глаза. Это может быть убежищем. Туда вела дорожка из графитово-темных плит вперемешку с травой.
Туннель полого, без ступенек, шел вниз. Берн осторожно ступал по подающемуся под ногами, будто толстое, сукно, полу, всматривался. Уменьшающийся поток света от входа освещал только гладкий сводчатый потолок да ровные стены.
Поворот – и за ним совершенная тьма. Берн заколебался: не повернуть ли обратно? Оглянулся – и сердце упало, тело напряглось: два темных силуэта на фоне входа! Они двигались бесшумно и осторожно, как он сам. Профессор не тратил времени на рассматривание, легкие ноги сами понесли его вглубь.
Глаза, привыкнув к тьме, различили вдоль стен полосы; они испускали странный сумеречный свет. Такой бывает поздно вечером или в начале рассвета, когда еще нет красок. Берн тронул рукой: полосы были теплые.
Еще поворот. Полосы отдалились, исчезли. Берн скорее почувствовал, чем увидел, что находится в обширном помещении. И в нем – он замер в ужасе – тоже сидели и стояли существа! Они были освещены тем же сумеречным светом, лившимся непонятно откуда. Он всмотрелся: странно, ярче всего светились места, куда свету трудно попасть.
Он подошел к двери, выглянул наружу: никого,– вышел.
Широкое темное отверстие – таким мог быть и вход в подвал, и вход в метро – бросилось в глаза. Это может быть убежищем. Туда вела дорожка из графитово-темных плит вперемешку с травой.
Туннель полого, без ступенек, шел вниз. Берн осторожно ступал по подающемуся под ногами, будто толстое, сукно, полу, всматривался. Уменьшающийся поток света от входа освещал только гладкий сводчатый потолок да ровные стены.
Поворот – и за ним совершенная тьма. Берн заколебался: не повернуть ли обратно? Оглянулся – и сердце упало, тело напряглось: два темных силуэта на фоне входа! Они двигались бесшумно и осторожно, как он сам. Профессор не тратил времени на рассматривание, легкие ноги сами понесли его вглубь.
Глаза, привыкнув к тьме, различили вдоль стен полосы; они испускали странный сумеречный свет. Такой бывает поздно вечером или в начале рассвета, когда еще нет красок. Берн тронул рукой: полосы были теплые.
Еще поворот. Полосы отдалились, исчезли. Берн скорее почувствовал, чем увидел, что находится в обширном помещении. И в нем – он замер в ужасе – тоже сидели и стояли существа! Они были освещены тем же сумеречным светом, лившимся непонятно откуда. Он всмотрелся: странно, ярче всего светились места, куда свету трудно попасть.