За перевалом   ::   Савченко Владимир

Эоли вышел из корпуса, углубился по тропинке в лес, старался дышать глубоко и медленно – успокаивает. За час считывания он вымотался больше астронавтов.

Перед началом опыта его лихорадило и сейчас при мысли о том, как пойдет дело дальше, снова начинало колотить.

За Дана Эоли не беспокоился. Личность, которая после стольких пертурбаций удержалась – и даже не во всем мозгу, в пересаженной части, прижилась в новом теле настолько, что вытеснила оттуда хозяина… такой личности черт не брат, все выдержит. Но Ксена с ее предысторией!.. Дан сейчас берет основную нагрузку считывания на себя, бережет ее, дает втянуться; так заранее и условились. Но дальше-то он, хочешь не хочешь, выбывает из игры, основное слово за ней! А Ксена от этой информации год находилась в депрессии, на грани безумия; по науке это значит, что знание повлияло на ее личность и находится теперь не только в контролируемой памяти, но и в подсознании. А это, в свою очередь, значит – по строгой науке опять же, что при считывании возможен истерический синдром.

Тошно и думать, чем все может кончиться.

Разумеется, Эоли предупредил об опасности опыта, о возможных осложнениях, предложил подумать. Но для них, астронавтов, вопрос так не стоял: закон дальнего космоса «Сначала информация…» владычествовал над ними категорически. Да и то сказать, не о малом знании речь – о Контакте!

…Если к Ксене вернется депрессия, «обратному зрению» конец. Способ будет скомпрометирован навсегда.