JК
За перевалом :: Савченко Владимир
Страница: 79 из 367Колесо вышло на славу: четыре оборота из конца в конец поляны. Он даже не задохнулся.
Неподалеку высилась веерная пальма с шероховатым стволом в темных и серых кольцах. Берн азартно поплевал на руки и полез, смеясь своей прыти, полез, как папуас – не карабкаясь, а будто взбегая ногами и руками. Он добрался до чуть-чуть подрагивающих вееров без передышки. Внизу были маленькие домики, из них выходили маленькие люди. Солнце из красного стало оранжевым. Легкие шеренги облаков плыли над корпусами-волнами Биоцентра.
– Эге-геееей! – закричал профессор: просто так, попробовать голос.
«…еей!» – отдалось в деревьях.
– «Мяу-у!» – передразнил внизу кто-то из биологов. Это отрезвило Берна: что это он, действительно, как кот? Он полез вниз. «Что со мной творится?» И вспомнил: тело! Он чувствует новое тело.
…Нет, оно не новое – его. Вот коричневая родинка у ключицы, пятна от прививки оспы ниже левого плеча; вот старый, довоенных времен, шрам на боку, память о студенческой демонстрации, потасовке с полицией – врезал один кованым ботинком по ребрам. Но дело не в том: под кожей с метинами жило не прежнее тело сорокалетнего мужчины, поношенное и деформированное нездоровой жизнью, а крепкое, налитое гибкой силой тело двадцатилетнего атлета Оно-то и было настоящее, его!
Нет-нет, надо точно вспомнить: в каком, собственно, смысле оно – его? Ведь и в двадцать лет он был не такой – сутулый анемичный юноша. А сейчас – ого-го, оля-ля! Берн напряг бицепсы.
Неподалеку высилась веерная пальма с шероховатым стволом в темных и серых кольцах. Берн азартно поплевал на руки и полез, смеясь своей прыти, полез, как папуас – не карабкаясь, а будто взбегая ногами и руками. Он добрался до чуть-чуть подрагивающих вееров без передышки. Внизу были маленькие домики, из них выходили маленькие люди. Солнце из красного стало оранжевым. Легкие шеренги облаков плыли над корпусами-волнами Биоцентра.
– Эге-геееей! – закричал профессор: просто так, попробовать голос.
«…еей!» – отдалось в деревьях.
– «Мяу-у!» – передразнил внизу кто-то из биологов. Это отрезвило Берна: что это он, действительно, как кот? Он полез вниз. «Что со мной творится?» И вспомнил: тело! Он чувствует новое тело.
…Нет, оно не новое – его. Вот коричневая родинка у ключицы, пятна от прививки оспы ниже левого плеча; вот старый, довоенных времен, шрам на боку, память о студенческой демонстрации, потасовке с полицией – врезал один кованым ботинком по ребрам. Но дело не в том: под кожей с метинами жило не прежнее тело сорокалетнего мужчины, поношенное и деформированное нездоровой жизнью, а крепкое, налитое гибкой силой тело двадцатилетнего атлета Оно-то и было настоящее, его!
Нет-нет, надо точно вспомнить: в каком, собственно, смысле оно – его? Ведь и в двадцать лет он был не такой – сутулый анемичный юноша. А сейчас – ого-го, оля-ля! Берн напряг бицепсы.