Задолго до Истмата   ::   Беразинский Дмитрий

Один, черноволосый с пышными казацкими усами, удивленно протянул:

– Эге! Дык вось, хто кароэ напужаэ! Не зманиэ Мiхаська, мне павинна яму вечар мех соладу паслаць! Гэй, хто вы такiя i чаму э такой дзiэнай вопратцы? Я – Алесь Кветка. Цивун пана Радзiвiла-малодшага[ 12] .

– Дядя Кеша, – дернул Васятко Иннокентия за рукав, – почему они так странно разговаривают?

Не успел Иннокентий ответить, как Алесь захохотал:

– Маскалi! Як вы тут апынулiся, пане дабрадзеi? Даэно э нашай весцы свята не было! Нездарма я сёння праспаэ...[ 13]

Симонов глянул вдаль. Над ними проходило небольшое облако, с которого, ясное дело, упавшего чуда ожидать не приходилось.

– I што там наконт свята? – спросил он, переходя на белорусский. – Можна мне адгадаць? Маскаль на шыбенiцы – вось для вас сапраэднае свята![ 14]

– Глядзi! – удивился Алесь. – Дурань, а мяркуе танна! Пайшлi, маскалiкi, да войта – ён вырашыць, што з вамi рабiць: альбо адразу на шыбенiцу, альбо э прыбiральнi этапiць. Ха-ха! Хутчэй шкандыбайце, свалата маскоэская![ 15]

Делать нечего, подгоняемые уколами пик Иннокентий и Васятко продолжили свой путь.

– Дядя Кеша, – шепотом спросил Васятко, – а где вы по-ихнему так способно научились?

– Это мой родной язык, – честно ответил Иннокентий, – как же иначе?

– А чего они с нами делать будут? – опасливо покосился огр на Алеся. Лошадь тиуна столь же опасливо покосилась на огра.

– Решают, – вздохнул Симонов, – то ли повесить, то ли в сортире утопить. Во, блин, неделька начинается!

– Полно вам шутки шутить! – улыбнулся Васятко. – За что?

– Какие тут, брат, шутки, – покачал головой Иннокентий, – я уже чую запах выгребной ямы.