Око Озириса   ::   Фримен Ричард Остин

Она ушла, а я смотрел в открытую дверь, следя за ней, и увидел ее отражение в зеркале на площадке, где она остановилась и вытерла глаза.



Палец в роли обвинителя

О дальнейших событиях этого ужасного дня, после посещения Музея, у меня осталось слабое воспоминание. Должно быть, я исходил не мало-таки улиц и скверов, пока не настал срок возвращения в больницу.

Около восьми часов, когда я сидел в кабинете, мрачно убеждая себя, что я готов к неизбежному, мне подали заказную посылку. При взгляде на почерк сердце мое так забилось, что я с трудом расписался в получении. Как только слуга вышел (подозрительно взглянув на мой нервный росчерк), я вскрыл пакет и, вынимая письмо, выронил на стол крошечную коробочку.

Письмо показалось мне слишком коротким. Я пробегал его снова и снова с чувством осужденного, читающего об отсрочке казни.



«Дорогой Поль, простите меня за то, что я ушла сегодня так быстро и оставила вас таким несчастным. Сейчас я спокойнее и потому шлю вам привет и умоляю не горевать о том, чего никогда не может быть. Это совершенно невозможно, дорогой друг, и я убедительно прошу, если вы любите меня, никогда не заговаривать об этом, никогда не давать мне чувствовать, что я даю так мало, тогда как вы отдали так много. И постарайтесь не видаться со мной некоторое время. Мне будет очень не хватать вас, как и моему отцу, который вас очень любит. Но лучше не встречаться, пока не восстановятся наши прежние отношения — если это когда-нибудь возможно.