Законы исчезновения   ::   Иванов Борис

Беседы эти приводили монарха в прескверное состояние духа, и, лишь изливая накопленную в сердце — за время многочасовых прений Верховной Коллегии — досаду своему верному Гейнцу и заполняя — с небольшими интервалами — освобождаемое этой досадой пространство глотком-другим доброго вина, Отец Народов и Брат Богов постепенно вновь становился самимсобой. Беседы с Гейнцем волшебным образом возвращали ему силы, чтобы нести далее по жизненному пути крест Императора Сумеречных Земель, Гаранта законности и Арбитра споров... А также обладателя еще тридцати шести или тридцати семи титулов, но уже менее важных и не обязательных в неофициальной обстановке.

Так было и в этот раз. Его Величество вошел в кабинет, устало подволакивая ноги и язвительно улыбаясь. Собственно, только язвительную улыбку и могло по-настоящему выразить его благородно-утонченное, но все-таки как-то по-щучьи скроенное лицо. Вообще, что-то было не так не только с лицом, но и со всей фигурой Императора. И широкоплеч он был, и строен, в точности как и целая череда его предков, чьи портреты — в полный рост, и на коне верхом — украшали анфиладу внутренних покоев дворца. Однако ни величественная осанка, ни благородное серебро волос и бороды, ни орлиный взгляд не делали его настоящим Императором. Что-то неуловимое подсказывало постороннему глазу, что предъявленный на обозрение внешний облик Его Величества Тана XXIII скрывает на самом деле товар с гнильцой.

— Маги — вот оно, истинное зло нашего времени! — доверительно сообщил удрученный монарх своему верному слуге и без сил опустился в кресло.

За этим последовали откровения, составленные в более крепких выражениях.

Надо заметить, что основания для того, чтобы быть откровенным именно с Гейнцем, у Его Величества были.