Страница:
21 из 34
– А если придет в себя? Наручник расстегнуть – раз плюнуть… В общем, еще раз такое увижу – пеняйте на себя.
– Орлы, – усмехнулся завотделением, обводя насмешливым взором милиционеров, потом обратился ко мне: – Я же говорю – без изменений. Жизни его ничего не угрожает. Если, конечно, это жизнь.
Рядом с кроватью стояла тумбочка с аппаратом, щупальца которого тянулись к телу больного, по экрану ползла извилистая линия. Грудь бродяги вздымалась ровно, лицо было окрашено здоровым румянцем. В целом выглядел он неплохо, если не обращать внимания на такие детали, как полная неподвижность.
Я нагнулся над ним, для порядка пощупал пульс. Ровный, наполненный. Я уже хотел отойти, как вдруг его рука дернулась и впилась в мое запястье с такой силой, что даже мне, кандидату в мастера спорта по штанге, пришлось попотеть, чтобы вырваться. Неживым, глухим, будто доносящимся издалека голосом он произнес:
– Луна… Сломает третью печать… Он придет на старое место и откроет дверь… Ты умрешь…
Рука безжизненно упала. Веки даже не дрогнули. По лицу бродяги начала расползаться зеленоватая бледность. Запищал аппарат на тумбочке. Завотделением бросился к бродяге, затем резко ударил по кнопке вызова сестры. Все мигом закрутилось – забегали врачи, медсестры. Инъекции. Массаж.
– Пульс сто сорок. Слабеет. Судорога, – крикнул завотделением, давя больному на грудь, потом поднял глаза на меня: – Да выйдите отсюда!
Минут через десять он появился из палаты.
|< Пред. 19 20 21 22 23 След. >|