JК
Заложник удачи :: Русанов Владислав
Страница: 370 из 398— Бегом с коня, я сказал!
Широкоплечий чернявый стражник, стоявший с ним рядом, негромко проговорил:
— Погоди, Ждан, может, панство какую-нито вольность объявило… Перед войной-то. Вон и Сыдор… — добавил он совсем тихо.
— Во-во, — нагло заявил Бирюк. — Самую что ни на есть вольность. Кто сам сдается, тому еще и мешок серебра приплачивают.
— Да ну?! — ахнул Ждан.
— Ну да! А ты рот не разевай, служивый. Про мешок — это только для таких, как я и Сыдор, молодцев. Но пива я тебе налью, как с поста сменишься. Обещаю!
Хватающий ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, стражник не сказал ничего, только рукой махнул — заезжайте, мол.
Во дворе замка они спешились.
Конюхов почему-то не нашлось.
— Да и леший с ними, — коротко заметил Ярош и хлопнул своего коня по крупу. — Иди гуляй!
— Зачем ты назвался? — спросил Годимир, пристраиваясь рядом с разбойником, который, несмотря на хромоту, стремительно шагал к дверям.
— А надоело! — отмахнулся Бирюк. — Сыдор, значит, должен тут как сыр в масле валяться? Вот ему шиш! С тем же маслом! Теперь, пан рыцарь, так будет — или он, или я. Из Ошмян только один уйдет.
Олешек незаметно для разбойника постучал себя по лбу, возвел очи к небу.
«Ну, уж нет, — подумал Годимир. — Сыдор — мой. Никому не отдам.
Широкоплечий чернявый стражник, стоявший с ним рядом, негромко проговорил:
— Погоди, Ждан, может, панство какую-нито вольность объявило… Перед войной-то. Вон и Сыдор… — добавил он совсем тихо.
— Во-во, — нагло заявил Бирюк. — Самую что ни на есть вольность. Кто сам сдается, тому еще и мешок серебра приплачивают.
— Да ну?! — ахнул Ждан.
— Ну да! А ты рот не разевай, служивый. Про мешок — это только для таких, как я и Сыдор, молодцев. Но пива я тебе налью, как с поста сменишься. Обещаю!
Хватающий ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, стражник не сказал ничего, только рукой махнул — заезжайте, мол.
Во дворе замка они спешились.
Конюхов почему-то не нашлось.
— Да и леший с ними, — коротко заметил Ярош и хлопнул своего коня по крупу. — Иди гуляй!
— Зачем ты назвался? — спросил Годимир, пристраиваясь рядом с разбойником, который, несмотря на хромоту, стремительно шагал к дверям.
— А надоело! — отмахнулся Бирюк. — Сыдор, значит, должен тут как сыр в масле валяться? Вот ему шиш! С тем же маслом! Теперь, пан рыцарь, так будет — или он, или я. Из Ошмян только один уйдет.
Олешек незаметно для разбойника постучал себя по лбу, возвел очи к небу.
«Ну, уж нет, — подумал Годимир. — Сыдор — мой. Никому не отдам.