Страница:
24 из 357
И дон был не чужд этой слабости.
Тридцать лет он прожил, ни на йоту не отходя от установленных им строгих моральных норм, пусть они и расходились с моральными нормами, по которым жило общество. В своде заповедей, которыми он руководствовался, и следовало искать причины уважения, которым пользовался дон все эти годы, и безграничного страха, который служил основой его могущества. Потому что главная заповедь гласила: никакой жалости.
– И дело тут было не в особой внутренней жестокости, патологическом желании причинять боль, а в абсолютной убежденности, что неповиновение у людей в крови. Даже Люцифер, ангел, и тот посмел пойти против воли бога, за что его и низвергли с небес.
Поэтому честолюбивому человеку, стремящемуся к власти, просто не оставалось другого выбора. Конечно, можно попытаться убедить оппонента, заинтересовать. Но если все усилия не давали нужного результата, оставалось только одно – убить. Никаких иных угроз, которые могли вызвать желание отомстить. Непонятливых и упрямых просто убирали из этого мира.
Предательство дон почитал величайшим из преступлений. А потому страдал не только предатель, но его семья и ближайшие друзья. Уничтожалось все, связанное с ним. Ибо многие храбрые, гордые люди ради достижения своих целей могли рискнуть жизнью, но думали дважды, прежде чем подставить под удар своих близких. Отсюда и тот ужас, который наводил на всех дон Априле.
|< Пред. 22 23 24 25 26 След. >|