JК
Он где-то здесь :: Лаврова Ольга
Страница: 73 из 78Председатель был не в духе, и Артамонов, стараясь держаться непринужденно, сказал:
– Дела идут, контора клеит? – Никитин не отозвался. – До свидания, бабуся!
Оба шли по улице. Щеголеватый Артамонов и председатель в потрепанном черном пиджаке с двумя орденами Красной Звезды.
– Неважное настроение? – спросил Артамонов.
– А чему прикажешь радоваться? – неохотно отозвался председатель.
– Природа, погода. Коровы мычат. Как в детстве.
– Мычат, потому что доить давно пора, – охладил его председатель.
– Все равно, Иван Тихоныч, у вас тут рай! В городе меня тоже настроение заедает, хоть вой. А тут как-то даже забываюсь…
– Вон там тоже рай, – едко бросил Никитин, указывая на троих мужчин, расположившихся в палисаднике за выпивкой. – Празднуют твою получку!
Завидя Артамонова, от троицы отделился дородный мужик лет пятидесяти и, пошатываясь, пошел навстречу с блаженной улыбкой:
– Благодетелям… почтение! – Он поклонился в пояс.
– Шел бы ты, Тимофей! – морщась, посоветовал председатель.
– Нет, желаю… – Мужик снова отвесил поклон, теперь уже персонально Артамонову. – Манна ты наша небесная! Кормилец и поилец!.. Ручку пожалуй…
Артамонов поспешно убрал руку за спину.
– Брезгуешь?.. – Мужик впал в скорую пьяную обиду. – Не уважаешь? А я, может, член партии!.. Я бригадир, если хочешь!.. А ты кто?
– Тимофей! – гаркнул председатель.
Тимофей длинно сплюнул и вернулся к собутыльникам.
– Лучший полевод был! – сказал председатель. – А теперь – вот.
– Дела идут, контора клеит? – Никитин не отозвался. – До свидания, бабуся!
Оба шли по улице. Щеголеватый Артамонов и председатель в потрепанном черном пиджаке с двумя орденами Красной Звезды.
– Неважное настроение? – спросил Артамонов.
– А чему прикажешь радоваться? – неохотно отозвался председатель.
– Природа, погода. Коровы мычат. Как в детстве.
– Мычат, потому что доить давно пора, – охладил его председатель.
– Все равно, Иван Тихоныч, у вас тут рай! В городе меня тоже настроение заедает, хоть вой. А тут как-то даже забываюсь…
– Вон там тоже рай, – едко бросил Никитин, указывая на троих мужчин, расположившихся в палисаднике за выпивкой. – Празднуют твою получку!
Завидя Артамонова, от троицы отделился дородный мужик лет пятидесяти и, пошатываясь, пошел навстречу с блаженной улыбкой:
– Благодетелям… почтение! – Он поклонился в пояс.
– Шел бы ты, Тимофей! – морщась, посоветовал председатель.
– Нет, желаю… – Мужик снова отвесил поклон, теперь уже персонально Артамонову. – Манна ты наша небесная! Кормилец и поилец!.. Ручку пожалуй…
Артамонов поспешно убрал руку за спину.
– Брезгуешь?.. – Мужик впал в скорую пьяную обиду. – Не уважаешь? А я, может, член партии!.. Я бригадир, если хочешь!.. А ты кто?
– Тимофей! – гаркнул председатель.
Тимофей длинно сплюнул и вернулся к собутыльникам.
– Лучший полевод был! – сказал председатель. – А теперь – вот.