JК
Занавес молчания :: Быстров Андрей
Страница: 338 из 428«Когда человек узнает, что движет звездами, – говорили древние египтяне, – сфинкс засмеется, и жизнь на Земле иссякнет».
Возле гигантских когтистых лап злобного истукана (вход находился как раз между ними, в груди зверя) замерли фигурки жриц в ярко-красных одеяниях. Их лиц профессор не видел (слишком далеко, хотя четкость заметно выше, чем на экране с муравьями), но позы выдавали униженное раболепие либо придавленность страхом. И все-таки не позы жриц, не ухмылка монстра и не давящая тяжесть храма были самым страшным. Нет, другое – люди, идущие в ужасный храм.
Они вытянулись нескончаемой цепью по отрогу холма. Они шагали в едином медленном ритме, как зомби, низко опустив головы в серых капюшонах. Тот же отупляющий, завораживающий ритм движения – на первом мониторе и здесь, там – муравьи, здесь… люди. Один за другим они подходили к черному зеву входа в груди чудовища, и он глотал, глотал, глотал их. Каким бы громадным ни был храм, он не мог вместить такое количество людей. Куда они ПРОПАДАЛИ там, внутри?!
Потрясенный, Илларионов смотрел на монитор, не отрываясь. Доведись ему увидеть что-то подобное по телевизору или в кино, когда он заведомо знал бы, что перед ним снятый по сценарию постановочный сюжет, то и тогда ему стало бы не по себе. Но он каким-то образом чувствовал: это не постановка, это действительно происходит или происходило когда-то и где-то.
Усилием воли профессор заставил себя переключить внимание на третий экран. Он вздохнул облегченно – здесь как будто мирная сценка.
Возле гигантских когтистых лап злобного истукана (вход находился как раз между ними, в груди зверя) замерли фигурки жриц в ярко-красных одеяниях. Их лиц профессор не видел (слишком далеко, хотя четкость заметно выше, чем на экране с муравьями), но позы выдавали униженное раболепие либо придавленность страхом. И все-таки не позы жриц, не ухмылка монстра и не давящая тяжесть храма были самым страшным. Нет, другое – люди, идущие в ужасный храм.
Они вытянулись нескончаемой цепью по отрогу холма. Они шагали в едином медленном ритме, как зомби, низко опустив головы в серых капюшонах. Тот же отупляющий, завораживающий ритм движения – на первом мониторе и здесь, там – муравьи, здесь… люди. Один за другим они подходили к черному зеву входа в груди чудовища, и он глотал, глотал, глотал их. Каким бы громадным ни был храм, он не мог вместить такое количество людей. Куда они ПРОПАДАЛИ там, внутри?!
Потрясенный, Илларионов смотрел на монитор, не отрываясь. Доведись ему увидеть что-то подобное по телевизору или в кино, когда он заведомо знал бы, что перед ним снятый по сценарию постановочный сюжет, то и тогда ему стало бы не по себе. Но он каким-то образом чувствовал: это не постановка, это действительно происходит или происходило когда-то и где-то.
Усилием воли профессор заставил себя переключить внимание на третий экран. Он вздохнул облегченно – здесь как будто мирная сценка.