Он приехал в день поминовения   ::   Сименон Жорж

Может быть, люди решили, чтоон стал таким же, как они? Вероятно, да. Они наверняка перешептываются: "Маленький Мовуазен понял, что..."

Это потому, что в определенный час он усаживается у себя в кабинете, звонит по телефону, выстраивает цифры столбиками, занимается грузовиками, прикидывает объем перевозок и расход горючего, оплачивает счета, подписывает чеки и векселя, а на улице рассеянно здоровается с прохожими.

- Пообедаешь со мной, Жиль?

Колетта разожгла пожарче плиту, на краешке которой доспевал обед. Она опять носила траур - теперь по матери, так что Жиль, всегда видевший тетку в черном, и не мог представить ее себе одетой иначе.

Колетта ходила взад и вперед: застелила скатертью стол, достала из буфета тарелки и приборы.

- Малыш здоров?

Наверно, здоров, раз ничем не болен. По правде говоря, Жиль совершенно не вспоминал о ребенке. Иногда корил себя за это. Даже испугался, когда понял, что не испытывает к собственному сыну никаких чувств.

- Ничего не могу с собой поделать, тетя, - признавался он Колетте. Как я ни стараюсь, он для меня чужой. Его настоящая семья - это те, кто его окружают: мать, няня, бабушка, приятельницы, которые целыми днями сидят у Алисы...

А вот в этом домике, где на пол ложится длинный отсвет от медного маятника старых стенных часов, где хлопочет Колетта, то и дело исчезая в кухне, где слышатся уже ставшие привычными звуки, Жилю кажется, что у него тоже есть свой домашний очаг.