Он приехал в день поминовения   ::   Сименон Жорж

Все здесь свидетельствовало о тошнотворно убогом существовании - и полутемные, выходящие во дворик комнаты, и этот диван, заменявший врачу кровать, и железная лестница, ведущая на антресоли, в комнату покойницы.

Эта женщина, еще молодая и уже калека, проводившая целые дни в своей коляске; эта толстая бестолковая служанка, на которой лежало все хозяйство...

- Она верит, что вы этого не делали.

Ливо врача не просветлело. Он лишь посмотрел на Жиля лишенным всякого выражения взглядом и спросил:

- А вы?

- Я тоже.

Тем не менее Жиль никогда еще не был так близок к тому, чтобы понять преступника, никогда и нигде еще не окунался в атмосферу, в которой преступление казалось бы таким возможным, чтобы не сказать неизбежным.

- Они всё перерыли, всё перевернули вверх дном, - продолжал доктор. Забрали мои письма, опечатали шкафы; сегодня, самое позднее - завтра меня арестуют.

Служанка икнула, хрипло зарыдала и закрыла лицо грязным передником.

- Вы считаете, что вас арестуют? Соваже кивнул, опустился на некрашеный табурет и отрешенно уставился на свои шлепанцы.

- Я убежден, что она отравилась, - вздохнул он. - Я всегда чувствовал, что дело кончится плохо. В последние дни она стала какая-то странная - более спокойная, я бы сказал даже, умиротворенная.

Он передернулся, как в судороге, схватился за голову, вцепился пальцами в волосы и успокоился с такой же быстротой, с какой на него накатило.

- Извините меня. Эти господа даже не потрудились соблюдать вежливость.