Он убил меня под Луанг-Прабангом   ::   Семенов Юлиан Семенович

Степанов почувствовал, как тот задвигал коленями: ему, видно, очень хотелось потанцевать ламвонг - здесь это самый любимый танец, который танцует каждый.

05.13

- Это война неудачников, - говорил Эд, вглядываясь в рассветную, серовато-синюю землю. - Это война несостоявшихся честолюбцев - политиков и генералов. И писателей. И ученых. Вообще - всех неудачников.

- Эта война - война умных политиков, Эд. Ты очень ошибаешься. Это война хитрых людей. Они сплачивают нашей жестокостью всех азиатов против белых. У нас с ними нет границы. Граница у Азии есть только с красными. С Кремлем. Гнев Азии против белых, который мы уже создали, выльется в бойню красных и белых... Помяни мое слово...

- Это слишком умно и дальновидно для наших кретинов, Файн.

- Черт с ними, с нашими кретинами. А что на этой войне делаешь ты?

- То же, что и ты, - убегаю от себя.

- Я не смог убежать от себя, Эд. Мне тут еще хуже, и я понял, в каком грязном мире мы с тобой живем. В каком жестоком и грязном мире мы живем, Эд.

- Знаешь, когда я летаю бомбить этих маленьких, несчастных чарли, мне приятно сознавать себя подлецом. В другое время я боюсь даже подумать об этом. Мы ведь все так любим себя, Файн, что даже противно.

- Я помню у Сент-Экзюпери... Помнишь, он писал, что в каждом человеке может жить Моцарт.

- Сейчас мы с тобой договоримся до того, что я брошу бомбы на скалы.

- Может быть, в этом есть смысл.

Эд обернулся и спросил:

- Ты борец за мир, а?

- Нет. А что? Лети тише, Эд.